Источник: Coin Post
В своей статье для журнала конференции Consensus Майкл Кейси, председатель консультативного совета проекта CoinDesk и старший советник проекта Массачусетского технологического университета Digital Currency Initiative по вопросам исследований в сфере блокчейна, рассуждает о будущем блокчейна и грядущей эпохе децентрализации.
Если бы на конференции Consensus в мае 2017 года я предсказал события, которые произошли в сфере криптовалют и блокчейна в последующие месяцы, вы бы мне не поверили.
На тот момент индекс стоимости Биткойна (BPI) составлял около 2 400 долларов.
Спустя шесть месяцев он преодолел отметку в 10 000 долларов – ровно в тот момент, когда инвесторы и профессионалы финансовой сферы прибыли на первую конференцию Consensus: Invest.
Впрочем, эта цена оказалась лишь промежуточным этапом на пути к декабрьской цифре 19 783 доллара.
В это же время чикагские торговые палата и биржа выпустили фьючерсные контракты на биткойн, тем самым открыв профессиональным организациям доступ к криптовалютному рынку.
С наступлением 2018 года произошли радикальные изменения. В свете законодательных ограничений, введенных правительствами Китая, Южной Кореи и США, менее чем за четыре месяца Биткойн потерял 2/3 своей стоимости.
Волатильность не обошла стороной и другие валюты. За 11 месяцев после конференции Consensus 2017 с помощью ICO было собрано 8,3 миллиарда долларов.
На пике стоимости в начале января размер рыночной капитализации всех криптовалют и цифровых токенов, представленных на сайте coinmarketcap.com, превысил 831 миллиард, и эта цифра оказалась на 900% выше майских показателей.
На момент завершения конференции Consensus 2018, прошедшей несколько недель назад, данный показатель составлял 375 миллиардов.
Люди зарабатывали и теряли большие деньги, в воздухе витал вопрос «Какого черта здесь происходит?», а Биткойн, криптовалюты и блокчейн-технологии внезапно оказались на первых полосах.
Их начали обсуждать за ужином, а матери спрашивали своих увлеченных криптовалютами тинейджеров, какие коины лучше приобрести. На тех, кто был «в теме» уже несколько лет, посматривали с любопытством:
“Ты случайно не один из биткойновых миллиардеров?» (спешу заверить, что я в их число совершенно точно не вхожу).
Подобный уровень интереса со стороны общественности был в новинку – в отличие от сумасшествия на рынках, с которым представители криптовалютного сообщества уже были знакомы.
График BPI за 2017-2018 годы очень напоминает 12-месячный период начиная с 30 апреля 2013 года: тогда стоимость Биткойна составляла 144,30 доллара, к декабрю она подскочила до 1 151,30 доллара, а к апрелю 2014-го упала до отметки в 445,87 доллара, около которой, с небольшими отклонениями, и держалась до конца года.
Похожая динамика наблюдалась и в 2011-м, когда стоимость Биткойна выросла с 30 центов до июньской отметки в 29,60 доллара, а к концу года снизилась до 4,25.
Я считаю, что в 2017 году мы наблюдали пузырь на рынке, равно как и в 2013-м, и в 2011-м.
В двух предыдущих случаях восстановление до прежних максимальных значений происходило гораздо быстрее, чем, например, восстановление Nasdaq после краха пузыря доткомов в 2000 году, которое заняло 15 лет.
Возможно, криптовалютные рынки способствуют переосмыслению самой природы инвестиционных бумов, ускоряя весь процесс спекуляции, коррекции, оптимизации и оздоровления рынка и его восстановления.
Суть механизма
Цена, впрочем, всего лишь отвлекающий фактор. Из-за нее люди за деревьями не видят леса и упускают из виду важные инновации, на которых, предположительно, основываются инвестиционные идеи.
Стоит обратить внимание на то, что посреди всего этого денежного хаоса масштабные изменения претерпевают и сами криптотехнологии.
За вышеупомянутый 12-месячный период трехлетняя междоусобная война внутри Биткойн-сообщества, известная также как дебаты о размере блока, пришла к неоднозначному итогу в виде хардфорка и появления Bitcoin Cash, новой версии Биткойна, конкурирующей с ним и имеющей увеличенный размер блока.
Это открыло возможности для той части комьюнити, которая поддерживала первоначальный стандарт со строгим ограничением размера блоков (ныне известный как Bitcoin Core), вносить изменения в код без противодействия со стороны других групп влияния.
Самым важным событием стало внедрение протокола Segregated Witness (SegWit), который упорядочил управление данными и сделал возможными ряд других улучшений программного обеспечения.
В частности, SegWit поспособствовал возникновению одной из самых впечатляющих инноваций со времен меморандума (whitepaper) Сатоши Накамото – платежного протокола Lightning Network, который на данный момент используется Биткойном, Лайткойном и рядом других криптовалют, но пока еще находится на раннем этапе развития.
Эта технология обещает значительно повысить скорость обработки транзакций, обеспечить создание производных смарт-контрактов и снизить стоимость выполнения транзакций.
Чтобы не остаться за бортом, разработчики Ethereum представили собственные идеи масштабирования.
В их число вошли инициативы Raiden и Plasma, вдохновленные протоколом Lightning Network и призванные обеспечить реализацию смарт-контрактов в массовых масштабах.
В то же время новые проекты вроде Polkadot, Ripple и Cosmos стремились к операционной совместимости между различными блокчейнами, но еще большее количество игроков рынка работало над свободными от надзора децентрализованными биржами для торговли токенами.
На этом фоне бизнес, общественные организации и правительственные органы запускали собственные блокчейн-проекты самой разной направленности.
Почти каждый день появлялись сообщения о новых частных или государственных инициативах в областях управления цепочками поставок, цифровой идентификации личности, прав собственности на землю, торгового финансирования, товарных бирж, децентрализованного производства электроэнергии или аддитивного производства.
ООН, МВФ и Всемирный банк организовали собственные блокчейн-лаборатории.
Компании, стартапы и даже правительства и города объединялись в консорциумы с целью изучения открытых стандартов в области энергетики, климатических данных и интернета вещей.
По всему миру предпринимались попытки применить блокчейн в реальной жизни.
Многие из этих идей опережают свое время – во многом из-за того, что лежащие в их основе инфраструктуры, протоколы и правила программирования, в соответствии с которыми работают платформы вроде Биткойна или Эфириума, пока еще недостаточно развиты.
В результате создания подобных инициатив блокчейн-разработчики оказываются под давлением.
В отличие от основателей интернета, в основном выходцев из академической среды, которые имели возможность пользоваться государственным финансированием и несколько десятилетий работали над пакетной коммутацией и протоколами управления передачи данных в относительно закрытом режиме перед тем, как грянул интернет-бум девяностых, блокчейн-девелоперы трудятся у всех на виду.
Мир уже сейчас требует конкретного применения их технологий, а спекулятивные крипторынки хотят финансовой отдачи.
Когда на кону стоят миллиарды долларов, это не слишком способствует формированию атмосферы спокойствия, идеальной для тестирования и разработки софта.
Несмотря на это, выбора у разработчиков нет. Нравится им это или нет, экосистема образуется не последовательно, а одномоментно.
Программисты и криптографы работают над чистотой кода, совершенствуют решения в области безопасности и устанавливают более быстрые механизмы осуществления транзакций на базовом уровне протокола или над ним, в то время как компании и стартапы внедряют продукты для смартфонов на более высоком, прикладном уровне.
Параллельно с этим внутридневные трейдеры ввязываются в сделки с множеством криптотокенов и выходят из них, создавая чудовищные колебания показателей капитала разработчиков.
Рано или поздно во всем этом хаосе зародится порядок.
Частично его появлению будет способствовать давление регулирующих органов вроде Комиссии по ценным бумагам и биржам, которые установят правила и обеспечат их выполнение на практике. Остается только надеяться, что это не погубит инновации.
Кроме того, установлению порядка будет способствовать и само сообщество, действующее исходя из требований рынка.
Нам необходимы стандарты и «лучшие практики» для выпускающих токены стартапов, аудита программного обеспечения и других процедур обеспечения качества, а также саморегулирующиеся управляющие органы, призванные поощрять соблюдение этих стандартов, разрешать споры и не допускать нарушений.
Приветствуя пузырь
Хотя истерия на рынке и не дает индустрии развиваться по идеальной прямой, она не должна рассматриваться как отрицательное явление.
Во все времена появление трансформирующих технологий сопровождалось спекуляциями в духе Дикого Запада. Так было с электричеством, с железной дорогой и даже с интернетом в девяностые.
Как объясняет экономист Карлота Перес, спекуляция и пузыри – не побочный продукт, а ключевая черта развития, развертывания и окончательного внедрения революционных технологий в нашу экономику.
Спекуляция открывает доступ к дешевому капиталу. Большая его часть находится в карманах ранних инвесторов, которые вкладываются в сумасшедшие и переоцененные предложения вроде проекта Pets.com в 1999 году, но из него же финансируются также и вполне реальные и ценные инфраструктуры.
Во времена пузыря доткомов деньги шли на построение физической инфраструктуры: оптоволоконные кабели, огромные группы серверов и проведение исследований в области мобильных 3G-технологий.
В девяностые люди теряли миллиарды на глупых идеях, но вместе с тем их деньги шли и на оплату инфраструктуры, которая легла в основу интернета версии 2.0.
Благодаря им появились алгоритмический поиск, облачные вычисления, смартфоны, социальные сети, большие данные и все прочие функциональные возможности, которые изменили наш образ жизни и принесли некоторым титанам технологической сферы небывалое богатство и влияние.
Какой эквивалент этому можно найти сейчас? Капитал, обеспечивший формирование криптопузыря, финансирует не физическую, а социальную инфраструктуру.
Оценка токенов может не иметь ничего общего с реальностью и обернуться большими потерями для многих инвесторов.
Впрочем, последние при этом способствуют объединению инноваторов в Сети для разработки новых децентрализованных экономических моделей и выражения этих идей в программном коде новых открытых приложений.
Стартапы могут провалиться, но написанный ими код будет доступен другим пользователям, которые смогут его использовать, и это будет даже легче и дешевле, чем в случае с оптоволокном эпохи доткомов и его последующего использования в двухтысячных сервисами вроде Google и Facebook.
Мы не знаем, какие технологии появятся в будущем, но справедливо будет сказать, что нынешние ранние инноваторы закладывают фундамент для нашей будущей децентрализованной экономики.
Великая идея
Для времен, подобных нынешнему, характерно понимание важности происходящего, но вместе с тем предсказать его экономические последствия крайне сложно.
Из-за этого люди стреляют по всем мишеням подряд, их ставки неизбежно оказываются биты, и цены снижаются.
Тот факт, что это происходит в сфере криптовалют, вероятно, свидетельствует о важности лежащей в их основе технологии.
И здесь возникает ряд фундаментальных вопросов. В чем заключается сдвиг парадигмы, великая идея, которая порождает такое волнение?
Почему спустя почти десять лет рынок вдруг оценил актив, основанный на никем не контролируемом программном обеспечении, в 144 миллиарда долларов?
Что такого особенного в децентрализованной и устойчивой к цензуре системе передачи средств?
Главная идея, по моему мнению, заключается в том, что блокчейн-технологии могут перевернуть не только бизнес-модели последних десятилетий, но и один из важнейших тысячелетних механизмов работы социума, имеющий огромное значение для цивилизации.
Их децентрализованная структура предвещает глубинные изменения в системах учета и кардинальное переосмысление общественных методов отслеживания и присваивания ценности.
Эти технологии перевернут централизованную модель, заложенную первым в истории реестром — Законами Хаммурапи, составленными примерно в 1754 году до нашей эры в Вавилоне.
Значение реестров в нашей жизни сложно переоценить. Без бухгалтерского учета современное общество просто не смогло бы функционировать.
Мы бы не имели ни малейшего представления о том, кто кому что должен и какая ценность должна быть присвоена активам индивидов, компаний и целых стран.
С помощью бухгалтерского учета мы решаем проблему недоверия между незнакомцами, и он же дает нам инструменты для достижения консенсуса по ряду фактов и обмена активами.
Все это характерно для цивилизации. Все, что способно трансформировать эту функцию, по умолчанию оказывается крайне важным.
До недавнего времени нам приходилось полагаться на централизованных бухгалтеров, что, по сути, требовало от нас доверия к тем, кто контролирует гроссбухи.
Мы назначали управляющих и проверяющих для того, чтобы бессистемно проверять их работу, но по большей части мы не имеем ни малейшего представления о точности имеющихся сведений и вынуждены доверять тому, что говорит нам бухгалтер.
Подобный несогласованный метод ведения записи приводит к проблеме «цены доверия», способной приобретать самые разные формы.
Одну из них мы могли наблюдать во время кризиса 2008 года, когда общество потеряло веру в реестры банков вроде Lehman Brothers или Королевского банка Шотландии.
Есть у нее и другое, менее очевидное проявление в виде бесконечной работы миллионов бухгалтеров в компаниях по всему миру, каждый из которых занимается согласованием гроссбухов своей фирмы с гроссбухами контрагентов.
Почему? Потому что они друг другу не доверяют.
Блокчейн обещает заменить этот централизованный подход общими распределенными реестрами, обновления которых являются следствием устойчивого и постоянного консенсуса в режиме реального времени.
Каждый, у кого есть доступ к этим реестрам, может в любой момент получить сведения о текущем состоянии транзакций и балансах.
Больше не нужны будут еженедельные, ежемесячные, ежеквартальные или ежегодные согласования и аудиторские проверки. Весь ритм работы финансовой системы может измениться.
И это касается не только финансовых сведений: подобный децентрализованный подход позволяет отследить ценную информацию самого разного толка.
Это касается цифровых личных данных, прав собственности на активы и сведений о соответствии.
Подобная система может исключить посредников всех мастей: имея децентрализованный алгоритм, способный решить проблему недоверия между нами, мы можем устранить посредников, отвечающих за ведение централизованного реестра и торговать непосредственно друг с другом.
Когда эта система будет реализована на уровне интернета вещей, теоретически автоматизированную торговлю между собой смогут вести даже машины.
Подобные трансформации могут поднять производительность на новый небывалый уровень. Они могут создать новые, еще не описанные формы стоимости – и нанести серьезный удар по существующему бизнесу и рабочим местам.
Подобные перспективы всколыхнули умы мечтателей и спровоцировали небывалую волну экономических спекуляций. Мы не знаем, к чему все идет, но знаем, что впереди нечто очень серьезное.
Сам по себе блокчейн – это технология программного обеспечения, но масштаб его потенциала привел к появлению целой побочной индустрии спекуляций и формирования идей.
По мере применения технологии в реальной жизни этот водоворот креативных инноваций и разрушения существующих моделей закрутится еще быстрее.
Это и захватывающе, и сложно, и сулит огромный выигрыш. Присоединяйтесь к нам в этом увлекательном путешествии.
Самые актуальные новости - в 
