Гиганту пищевой промышленности Mars уже 107 лет, но компания с выручкой более $35 млрд остается в семейной собственности. С главой Mars Грантом Рейдом побеседовал редактор Bloomberg Newsweek Джоэл Вебер.
Не могу не спросить: представьте, вы в отделе сладостей и можете выбрать что-то одно, что это будет?
Шоколадка Galaxy. Подозревал, что вы можете об этом спросить.
А если придется выбирать между Milky Way или Snickers?
Snickers.
Skittles или Starburst?
Skittles.
M&M’s или Twix?
Вот это сложнее. Зависит от времени суток.
Скажем, в шесть вечера.
Тогда M&M’s.
Если Twix, то левая или правая палочка?
Я левша, так что левая.
С этим разобрались. Вы возглавляете Mars с 2014 года. Что изначально привлекло вас в компанию?
Я вырос в Шотландии, так что был достаточно хорошо знаком с кондитерским брендами — Galaxy, батончики Mars. Это великие бренды, с которыми я вырос и которые любил.
Но это и гораздо больше, чем просто бренды. Дело в том, как все это работает.
Меня привлекла структура этого бизнеса, то, что делают в Mars и как они это делают. Я в компании уже 30 лет, так что, похоже, я сделал правильный выбор.
Сегодня Mars вышел далеко за пределы производства сладостей. Какой вы видите компанию в будущем?
Мы работаем уже 107 лет. Если хочешь работать еще сто лет, надо расти. В какой-то мере будущее компании я связываю с тем, что мы хотим работать с растущими категориями, быстро реагировать на изменения.
Мы развиваемся в сфере ветеринарии, ухода за домашними животными, с брендами кормов вроде Pedigree. В течение десяти лет мы можем увеличить бизнес в два раза.
Также компания движется в сторону устойчивого развития — в том, как она работает, и в том, что она дает среде, в которой работает.
Если утрировать, в вашем портфолио — работа в пищевой и кондитерской промышленности, в сфере производства товаров для домашних животных. На мой взгляд, не очень логично. Какую вы видите связь между этими направлениями?
Мне кажется, все логично. Есть множество пересечений в том, как бренды строятся, например, в географии их развития.
Хотя, конечно, это самостоятельные категории, очень разные предприятия со своим собственным видением.
Сегодня направление «домашние животные» стало практически центральным в бизнесе компании. Насколько оно велико?
Мы не публикуем отчетность, потому что мы остаемся частной семейной компанией.
Весь штат сегодня насчитывает примерно 115 тыс. сотрудников по всему миру, а бизнес оценивается более чем в $35 млрд. То, что связано с домашними животными, — примерно половина этой суммы.
При этом заняты в этой области гораздо больше половины сотрудников: в одной ветеринарии их около 70 тыс.
Почему это направление такое выгодное?
Нам кажется, что если ты делаешь лучше жизнь домашних животных, они делают лучше твою жизнь.
Расскажу личную историю. Когда мне было семь или восемь, мы завели нашу первую собаку по кличке Раскл породы вельш-корги — исконно уэльской, несмотря на то что я шотландец.
С тех пор я люблю собак. Мы гуляли, играли, стали одной семьей. Обратите внимание, как сильно собаки изменились со временем. Сначала они жили во дворе на фермах, потом переехали на крыльцо, а сегодня нередко обитают на кроватях. Своим собакам, Олли и Мэтти, я такого не позволяю, но они все равно члены семьи.=
Кажется, вы уже ответили, но все же: вы кошатник или собачник?
Кошки мне нравятся. Собак я люблю.
Кто выгоднее для бизнеса — собаки или кошки?
Мы производим корма. С этой точки зрения кошки гораздо более требовательны к тому, что они едят, это знает любой хозяин.
Если собаке наложить еды, она, скорее всего, ее съест — в этом случае питанием управляешь, выбирая, что им давать.
Кошки гораздо более чувствительны, требовательны к вкусовым качествам. Но работать прекрасно и с теми, и с другими.
Какие есть плюсы работы в скрытном частном семейном бизнесе, которому больше 100 лет?
Я могу сесть и поговорить со всеми членами семьи. Это их бизнес, и им действительно есть до него дело — они думают о брендах, о сотрудниках.
Они очень мало забирают, а полученные средства инвестируют в бизнес компании. Это основное отличие от других в смысле распределения дивидендов.
Моя работа — в том, чтобы подготовить Mars к следующим ста годам работы. Для этого нужна живая и растущая компания — это притягивает лучшие кадры.
Сколько еще поколений семьи Марс пройдет через компанию?
В планах семьи оставить компанию в собственности навсегда. У нас до сих пор активны представители третьего поколения — G3. Несколько представителей G4 входят в правление. Также работают G5 и G6.
Они сами себя так называют?
Как ни странно, да, иначе и я бы не стал.
Вы упомянули, что бизнес Mars оценивается примерно в $35 млрд. Какую цифру вы хотели бы видеть на этом месте и как этого добиться?
Мы считаем, что можем удвоить эту цифру в течение следующих десяти лет. Только за последние пару лет мы прибавили несколько миллиардов.
При этом рост как самоцель нам не интересен. Часть нашей работы направлена на решение задач более высокого уровня.
То, как мы ведем бизнес сегодня, создает мир, в котором мы хотели бы жить завтра.
У нас есть план устойчивого развития. Чем компания больше, тем больше хорошего мы можем сделать
При этом и размер здесь не главное: хорошие показатели без цели ничего не значат.
То же действует в обратном направлении: достичь цели без хороших показателей невозможно. Нужно волшебное сочетание этих составляющих.
Трудно покупать бизнес в сфере услуг — например, ваша компания купила сеть ветеринарных клиник VCA, в то же время Mars занимается производством товаров для животных.
Как в таком случае сделать выбор между приобретением и развитием чего-то внутри компании?
Мы работаем в обоих направлениях. Дело в том, что нужен баланс. На сферу услуг уже сегодня приходится около 20% бизнеса и примерно 50% сотрудников Mars.
Это очень существенная доля. Когда мы рассматриваем потенциальные сделки по приобретению — будь то ветеринария или потребительские товары, мы обращаем внимание на пересечения в философии и культуре бизнеса.
Когда встречаешься с владельцами предприятий, в которых мы заинтересованы, почти сразу можно сказать, сходимся ли мы по этим вопросам.
Еще один вызов — сахар, не самый полезный продукт. У вас есть уникальные данные о пользовательском поведении. Какие тренды вы видите в этом направлении?
Я считаю, что кондитерская продукция — для удовольствия, и употреблять ее надо как угощение. Я люблю наши кондитерские бренды.
Пока друзья моей дочери не узнали, что я работаю на производителя M&M’s и Mars, я был скучным папой. Потом вдруг стал интересен. Это прекрасный рынок.
Мы внимательно относимся к проблеме ожирения и количеству скрытого сахара в продуктах.
Наша компания первой стала наносить данные о питательных свойствах и количестве калорий на лицевую сторону упаковки.
Мы одними из первых начали работать над тем, чтобы изменить продукт и заменить насыщенные жиры ненасыщенными. Компания упорно работает в этом направлении.
Мы стараемся предоставлять выбор. Это необходимо делать, и мы не хотим ничего скрывать. Со своей стороны мы точно знаем, что наша продукция с сахаром предназначена для угощения. Если это знаете и вы, прекрасно.
Сфера питания очень перспективна. В связи с этим интересно ваше партнерство с индийской Tata Group.
В Индии есть огромная проблема недоедания, дефицита протеинов и других элементов в питании населения.
С Tata мы разрабатываем серию доступных продуктов на основе местных источников протеина и с учетом вкусовых предпочтений населения. Недавно произвели первые образцы.
Пока говорить слишком рано, но нам кажется, что у нас есть по-настоящему хороший продукт, который отвечает потребительскому спросу.
В итоге у нас будет успешный бизнес с пользой для людей. Это не благотворительная затея, а продуманное коммерческое предприятие.
Речь идет о продукте GoMo Dal из гороха?
Да, из гороха и чечевицы.
А зачем вам партнерство, почему бы не сделать самостоятельно?
Партнерства дают уверенность в том, что вместе вы можете сделать что-то хорошее.
Приведу пример. В Кот-д’Ивуаре и Гане мы работаем с проблемой изменения климата, взаимодействуем с фермерами, собирающими какао-бобы.
Этим фермерам приходится очень тяжело из-за падения урожаев.
Мы работаем в партнерстве с Всемирным фондом какао (World Cocoa Foundation. — «РБК Pro»), другими НКО и властями. У компании там есть возможность наладить цепочки поставок и создать что-то похожее на GoMo в Индии.
Mars — транснациональная компания, которая зависит от поставок сырья из самых разных уголков планеты. Как изменение климата влияет на вашу систему снабжения?
По сути, мы представляем собой сельскохозяйственную компанию, которая берет ингредиенты — от кукурузы до какао — и превращает их в брендированные продукты.
Вот что мы на самом деле делаем. Компания очень сильно зависит от цепочки поставок и фермеров. Мы убеждены, что климат действительно меняется и надо делать то, что в наших силах.
Мы внимательно изучили каналы поставки, сотрудничаем с фермерами в Кот-д’Ивуаре, работаем с партнерами над поиском способов увеличения урожайности, чтобы справиться с последствиями изменений климата.
Защищаете своих поставщиков.
Именно. Я видел множество какао-ферм в Кот-д’Ивуаре и Гане. Там очень тяжелая жизнь.
Когда я там был, я спросил, наверное, 20 детей: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?»
В ответ услышал что угодно, от школьного учителя до врача, но никто не сказал «фермером». Это большая проблема для нашего бизнеса.
Прежде чем возглавить компанию, вы управляли шоколадным бизнесом Mars.
Сегодня потребление растет, но шоколадное дерево очень уязвимо перед грибком, есть сомнения насчет возможности поддерживать снабжение на таком высоком уровне. Вы можете оценить угрозу шоколаду?
Как однажды сказал очень мудрый человек, шоколад не сделаешь без какао. Фермерам приходится иметь дело с такими проблемами, как вирус деформации побегов и ведьмина метла (болезнь деревьев.).
Мы профинансировали расшифровку генома шоколадного дерева и передали эту информацию в свободное пользование, чтобы нам помогли использовать структуру ДНК для выведения более устойчивых гибридов — не для генной модификации, а именно для более быстрой гибридизации.
Инвестируя в это направление, мы помогаем местным фермерам. Многие из них работают в группах под управлением женщин.
Так мы действительно вкладываемся в местные сообщества, чтобы дать им возможность процветать. В обмен мы получаем устойчивый канал поставок. Вот так устроено волшебство.
Где еще в отрасли сегодня в целом есть простор для совершенствования?
В случае с какао мы отслеживаем, из каких районов приходят партии, чтобы удостовериться, что это не охраняемые территории — так мы стараемся бороться с уничтожением лесов. Н
а самом деле возможности есть везде, задача в том, чтобы это было в приоритете.
По данным Международной организации труда, в мире сегодня 25 млн человек в разных отраслях экономики работают по принуждению.
Мы знаем, что решить эту проблему в одиночку нам не под силу. Я работаю с другими членами Форума потребительских товаров, чтобы запустить движение в этом направлении.
Давайте поговорим об упаковке. Мы все воспринимали ее как должное, пока не завалили океаны пластиком. Что теперь делать?
Вы затронули большую проблему. Если разобраться, 90% упаковки у Mars подлежит переработке. Оставшиеся 10%, конечно, тоже проблема, но дело в другом.
То, что упаковка подлежит переработке, не значит, что она реально перерабатывается. Мы исследуем разные решения. Как вообще уйти от применения пластика?
Если пластик все же есть, как его переработать? На эти вопросы у нас нет ответа, но мы работаем над их поиском и внутри компании, и с поставщиками, и с властями.
В вопросах международной торговли Великобритания и США важны для Mars. Давайте начнем с первой: какой у вас план в связи с Brexit?
Перед референдумом мы публично заявили, что считаем, что Великобритании будет лучше в Европе. Люди проголосовали, и мы уважаем их выбор.
Теперь для всех — компании Mars, Великобритании и ЕС — очень важно правильно осуществить выход.
Нам относительно повезло, что в Великобритании у Mars большая производственная база. Но нам все равно придется ввозить сырье и отправлять готовые продукты.
Худшим сценарием будет отсутствие решения. Я надеюсь, что благоразумие возобладает и обсуждение выйдет за рамки политики.
Какие последствия вы ожидаете от торговой войны с Китаем?
С точки зрения компании мы не видим больших последствий — из-за нашей философии и особенностей размещения производства.
Когда мы выходим на новый рынок, мы запускаем на месте производство и наращиваем локальные поставки сырья. Большинство продуктов для США Mars производит в США, для Мексики — в Мексике.
Давление, которое ощущают другие компании, нам понятно. Мы верим в свободу торговли, перемещения товаров. Это принесло пользу и нам: Mars — международная компания.
Мы обеспечили средствами к существованию не только своих сотрудников, но и людей, занятых в цепочке поставок там, где мы работаем.
Свободная торговля хороша для всех экономик мира. Еще раз: мы надеемся, что здравый смысл восторжествует.
Мне кажется, более острая проблема не столько в самом перемещении товаров, сколько во вреде для рынков, который создает неопределенность в умах потребителей.
Когда потребители нервничают и не уверены, что происходит, когда вокруг неясность, они обычно делают шаг назад. Это и есть последствие. Мне кажется, мы уже видим проявления этих процессов.
Как один из лидеров делового мира, какой совет вы дали бы президенту Трампу?
Дело не в советах. Мы стараемся держаться подальше от политики.
Компания работает уже 100 лет: у нас на глазах менялись режимы, мы видели множество политиков, не только в США.
Компания работает в 80 странах, у нас 450 площадок по всему миру.
Мы пережили две мировые войны и множество региональных конфликтов. Дело здесь не в политике.
Если вы посмотрите на наш бизнес — наших сотрудников, наших клиентов, наших покупателей — среди них есть и республиканцы, и демократы.
Так что политика здесь не при чем. Я бы дал такой совет: «Ребята, давайте думать о том, что правильно для потребителя, что правильно для страны».
Думайте шире. Относитесь ко всем с уважением, как мы в Mars, обсуждайте, находите решения.
Mars столкнулся с какими-либо труднотями из-за шатдауна в США?
На нас это серьезно не повлияло. Неопределенность создает трудности: если у вас 800 тыс. человек не получают зарплату, такую ситуацию хорошо бы разрешить и оставить позади.
В перспективе хотелось бы свободно перемещать товары через границы — это хорошо для экономики, хорошо для предпринимателей и хорошо для Mars.
Источник: О Бизнесе
Самые актуальные новости - в 
